Медведев Д.Н.
полковник милиции в отставке, начальник отдела Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП) МВД России
Сижу... Ломаю голову над решением очередной проблемы, на нее свалившейся.
Звонок. Со мной решил пообщаться надзирающий про курор из Генеральной прокуратуры России.
Знаем друг друга сравнительно недавно, но в общих за ботах «притерлись» хорошо, понимаем все с полуслова.
Виктор настроен шутливоагрессивно: матерится сквозь смех.
— Николаич, ты чё творишь?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сегодняшний номер «Московских новостей» читал?
— Нет...
— Так почитай, блин, и перезвони.
Вызываю водителя и прошу: «Женя, смотайся к метро, купи, пожалуйста, «Московские новости». Через десяток минут листаю номер, разыскивая статью, на которую так бурно отреагировал мой прокурор.
Нахожу — маленький столбик, повествующий о проти воречиях МВД и Генпрокуратуры в решении вопроса об экстрадиции (процедуры выдачи преступника заинтересованному государству для привлечения его к уголовной ответственности по законам этого государства за совершение на его территории преступления). Ничего особенного, кроме одной фразы, якобы, прозвучавшей из уст сотрудника МВД в адрес прокуратуры:
— Да вы там вообще импотенты!
Заметка Нелли Логиновой — моей давнишней доброй знакомой, действительно присутствовавшей пару дней на зад при моем телефонном разговоре со специалистом международником Генпрокуратуры. И я, черт бы меня побрал, в разгаре спора брякнул:
— Да вы там вообще правовые импотенты!
Звоню Нелли:
— Ты чё творишь?
— Но ты ведь сам сказал: «правовые импотенты...»
— Так «правовые»! А ты их просто в импотенты записала...
— Видимо, редактор или корректор опустили «правовые».
Смеется. Мне — не до смеха.
Звоню в Генеральную, объясняю ситуацию. Мне тоже объясняют ... ситуацию:
— Жена достала газеты из ящика и сразу — за свои любимые «Московские новости». Вдруг как захохочет:
— Вот уже даже в газетах пишут, что вы импотенты!
— Представляешь?
— Представляю...
И советую ему доказать жене обратное.
В этот же день выдерживаю еще пару звонков и необходимость соответствующих извинительных объяснений.
А предшествовала этому довольно интересная история...
В июне 1993 года Главное управление по борьбе с организованной преступностью проводило операцию по ликвидации банды одного из подмосковных авторитетов, имя которого потом долго мелькало на страницах газет и телевизионных экранах. Причиной «популярности» местечкового «Папы» были скорее даже не его криминальные подвиги, а фамилия Вице-президента России, маячившая за его спиной. Еще в процессе разработки банды мы получили агентурную информацию о том, что в её составе подвизаются два американца — эмигранты с Украины, якобы разыскиваемые ФБР, занимающиеся поставкой спирта для производства суррогатной водки.
Через представителя МВД в Нью-Йорке мы проверили эту информацию и убедились, что некие Дэвид Шустер и Дмитрий Белокопытов действительно разыскиваются Федеральным бюро расследований США за мошенничество в особо крупных размерах и им грозит наказание по четыреста двадцать лет лишения свободы каждому.
Потом мы получили запрос от американских коллег с просьбой о задержании и последующей экстрадиции «крутых» уроженцев Украины.
К этому времени Шустер имел свой офис на Кутузов ском, а Белокопытов снимал квартиру на Дорогомиловской.
Было принято решение: в один день — 18-го июня — провести задержание «американцев» и тут же «накрыть» банду «Папы».
Перед началом операции меня вызвал Первый заместитель министра Михаил Константинович Егоров, он же на чальник нашего Главка:
— Ты не забыл, кто стоит за спиной «Папы»?
— Конечно, нет.
— Знаешь, что будет, если операция «завалится»?
— Догадываюсь, Михаил Константинович.
— Действуй и информируй меня о результатах почаще.
Первым взяли Шустера. Его офис был расположен в здании, напичканном разными фирмами. У дамы, выполняющей на входе роль консьержки, вежливо поинтересовались, где найти Дэвида. Когда вошли в небольшую комнату, загроможденную каким-то барахлом, громко именуемую «офисом», Шустер сначала ничего не понял, потом опешил.
Когда на него надели наручники, находящаяся среди присутствовавших молодая дама храбро бросилась на одного из сотрудников с намерением вцепиться ему в лицо.
Воспользовавшись этим, Дэвид бросился к двери, пытаясь «боднуть» головой в живот преградившего ему дорогу собровца (СОБР — Специальный отряд быстрого реагирования, обеспечиваю щий силовое прикрытие оперативных мероприятий милиции). Рухнув на колени от встречного удара бойца, он поостыл, а когда был посажен на стул, я увидел, что под глазом у него наливается солидный синяк.
Примерно в это же время, на выходе из дома, брали Белокопытова.
Он оказал бешеное сопротивление и, прежде чем его скрутить, на нем располосовали всю рубашку. В министерство его привезли с голым торсом, и ктото из ребят отдал ему свою милицейскую рубашку.
Вечером усиленная оперативная группа провела молниеносное задержание тридцати пяти человек, собравшихся на даче «Папы», изъяв в процессе обысков восемнадцать стволов оружия, в том числе — восемь автоматов, разборную снайперскую винтовку, девять пистолетов. Были у бандитов и гранаты, и толовые шашки. В оправдательных ин тервью в газетах и на телеэкране, «авторитетный предприниматель» назвал эту банду своей «службой безопасности», а все происшедшее — «происками МВД».
Чуть позже мы «накрыли» и нелегальный завод по производству водки, сырьём для которого служил спирт, поставляемый Шустером из Польши. Изъяли при этом триста двухсотлитровых бочек спирта. О задержании разыскиваемых ФБР лиц мы сообщили в его штаб-квартиру.
Уже на следующий день в Москву прибыл конвой агентов бюро во главе с неким Клаусом, если не ошибаюсь, представителем ФБР в Германии. Визитные карточки Майкла ди Приторо и Вильяма Кинейна до сих пор хранятся у меня как память об этой экстрадиции.
Передачу Д. Шустера и Д. Белокопытова американским властям проводили в аэропорту «Шереметьево-2». По пути в аэропорт Дэвид иронизировал, разглядывая наручники:
— Слушай, Медведев, что за ржавую дрянь вы на меня надели? Месяца через полтора я вернусь в Россию и привезу тебе в качестве сувенира классные наручники. Знаешь, такие дутые, никелерованные, английские?
— Не обольщайся, Дэвид, ребята из ФБР так быстро вас не отпустят. Обещают лет по четыреста двадцать...
— Да нет, отпустят под залог — у меня миллионов четырнадцать наскребется! Знаешь, Медведев, возьму тебя к себе начальником службы безопасности.
Приехали в «Шереметьево». В дежурной части ЛОВД (Линейный отдел внутренних дел на воздушном транспорте) нам навстречу вышел Клаус, развернул перед носом Шустера «кошелек» с эмблемой ФБР и удостоверением личности. Сказал пару фраз по-английски. Дэвид сразу сник и съежился. Клаус достал из кармана дутые, никелерованные (может английские?) наручники и защелкнул их на запястьях Шустера. Потом снял наши «браслеты», так не понравившиеся Дэвиду.
— Такой сувенир ты мне обещал? — спросил я его, кивая на «обновку». Дэвид шутки не принял. До последней минуты он не верил, что его отправят в Штаты.
Уже по дороге к самолету Шустер поздоровался с каким-то соотечественником-эмигрантом и сказал мне:
— Надо же... К вечеру весь Нью-Йорк будет знать, что Дэвид возвращается в Америку с таким фингалом. И нежно погладил начинающий желтеть синяк под глазом.
В один из ближайших дней мне предстояло объясняться по телефону со специалистом по международным отношениям из Генеральной прокуратуры по поводу состоявшейся экстрадиции. Случайным свидетелем этого объяснения и оказалась Нелли Логинова, так неосторожно выступившая в своей газете.
Претензии представителя Прокуратуры сводились к тому, что выдача преступников американским властям состоялась без санкции Генерального Прокурора. Я парировал их тем, что такая санкция необходима, согласно Закону, лишь при решении вопроса об экстрадиции граждан России. В данном случае нам было достаточно решения руководства МВД (министром был В. Ерин), согласованного с МИДом.
В другое время и я, и мои «шефы», пожалуй, получили бы сполна за такое «самовольство». Но тогда, в преддверии более чем значительных событий осени девяносто третьего года, что называется, «пронесло».
Позже, в академии МВД РФ на встрече Директора ФБР Луиса Фри с группой сотрудников милиции, им были вручены дипломы Бюро за сотрудничество, в том числе, и мне. На память о первой Российской экстрадиции и встрече с коллегами из ФБР до сих пор ношу подаренный ими значок.
Д. Медведев