В родословной Сунцовых служение Отечеству всегда было священной семейной традицией.

Несколько династий, начиная от вятских полицейских XIX века, верой и правдой служили закону.

Полковник милиции в отставке, почётный сотрудник МУРа, кавалер ордена Мужества Михаил Васильевич Сунцов много лет назад стал перед выбором: сделать блестящую спортивную карьеру или избрать трудную службу защитника правопорядка.

Впрочем, ещё будучи школьником, Михаилу предстояло сделать серьёзный выбор. С 5 лет по настоянию отца он, наряду с общеобразовательной, учился в музыкальной школе по классу фортепиано. А мама — мастер спорта по гребле, чемпионка СССР по байдарке, перворазрядница по велосипеду и по лыжам — поставила сына в два года на лыжи. И надо было делать выбор между музыкальным и спортивным образованием. В итоге Михаил оказался в сборной команде «Динамо», сначала по лыжным гонкам, потом — по биатлону.

Затем Михаил окончил Государственный центральный ордена Ленина институт физической культуры. И вот вновь он стал перед выбором: оставаться в спорте или найти другую профессию. В послужном списке Михаила были два года срочной и пять лет сверхсрочной службы в оперативных частях внутренних войск МВД СССР.

Из «Динамо» спортсмены, как правило, уходили в силовые структуры: в милицию, в пограничные войска и госбезопасность.

— И вот по совету отца, — вспоминает Михаил Васильевич, — я принял решение.

Имея за плечами диплом о высшем образовании, звание кандидата в мастера спорта, поставил лыжи в угол и пришел в 63-е отделение милиции Фрунзенского района. Оттуда и начал с «земли». С особым чувством благодарности вспоминаю сегодня капитана милиции, старшего опера, специалиста по детской преступности Олега Петровича Федина — моего первого наставника.

Подростки тогда совершали кражи не реже, чем сейчас. Больше всего «доставалось» различным конторам, находившимся без охраны в полуподвальных помещениях. Однажды при обыске в одной из квартир сыщики обнаружили несколько десятков счётных и пишущих машинок.

Откуда они и для чего, подросток говорить отказался. Но Федин на то и был профессионалом по детской преступности, что «расколоть» малолетку для него было делом техники.

— Не так скоро, но получалось и у меня, — продолжал вспоминать первый год службы Сунцов, — и очень тогда пригодились советы Олега Петровича. Он говорил: «Садись рядом и слушай», а сам закуривал беломорину и начинал беседу с очередным малолетним воришкой.

Михаил Сунцов понимал: чтобы стать профессиональным оперативником, надо постоянно повышать свой образовательный уровень. Поэтому окончил специальные курсы, изучил приборы и предметы «чемодана эксперта». И теперь сам мог проводить осмотр места происшествия и фиксировать следы преступлений для последующего проведения экспертиз и исследований.

63-е отделение милиции (сейчас это ОВД Беговой) охватывало сектор, включающий часть Ленинградского проспекта, улицы Верхнюю Масловку и Беговую, стадион «Динамо». На территории проживали 10 тысяч человек. Вместе с Сунцовым служили участковые уполномоченные Шкечев и Алексей Лаушкин (сейчас А.Е. Лаушкин — первый заместитель начальника главка по вневедомственной охране МВД России). Вели оперативную работу, занимались всем, как говорится, от часов до трусов: грабежи, разбои, «кастрюльные» скандалы. Всё было в практике молодого опера.

Именно такая работа пришлась по душе лейтенанту милиции Сунцову. Он продолжил дело семейной династии. И это было главным на том этапе жизни… Дед Михаила Сунцова — Александр Васильевич, был купцом второй гильдии и весьма уважаемым человеком в городе Вятке. Когда началась Первая мировая война, в 1914 году он добровольно (в соответствии с преклонным возрастом) вступил в ряды 301-й Вятской пешей дружины государственного ополчения. В её составе он был направлен в город Благовещенск для защиты восточной границы и обеспечения безопасности в регионе. В 1918 году пешая дружина была расформирована, началась Гражданская война, несколько раз власть переходила из рук в руки. Потом Колчак отрезал Восточную часть от России, и дед оттуда уже не вернулся. В 1922 году пришла весточка о том, что он умер от туберкулёза. Спустя много лет Михаил Васильевич попытался найти захоронение, но тщетно. Город строился практически на кладбищенских костях.

Василий Сунцов с 1914 года рос без отца, окончил гимназию в Перми, воспитывался одной матерью.

Василий Александрович прошёл хорошую подготовку в Рабоче-крестьянской Красной армии. Окончил школу красных командиров в Вятке, специализировавшейся на физвоспитании, потом дополнил своё образование в школе Глазунова в Петрограде. Он хорошо играл на фортепиано, знал немецкий и французский языки, что потом помогало в работе. В довоенные годы Василий Сунцов был старшим инструктором боевой подготовки московской милиции. В годы Великой Отечественной в составе войск НКВД охранял особо важные объекты промышленности. Был участником парада войск на Красной площади 7 ноября 1941 года. И в составе стреляющих лыжников, которых он и готовил к боям, оборонял столицу. В 1974 году Сунцов-старший вышел в отставку в звании майора внутренней службы, последние годы работал в Центральном совете ВСО «Динамо». Удостоен орденов Великой Отечественной войны и «Знак Почёта», медали «За боевые заслуги» и других наград.

Сунцов В.А. — начальник физподготовки (за рулём нач. дивизиона Иванов)

Сунцов В.А. (крайний справа). Ночной дивизион по охране Москвы при 12 отделе МУРа УРКМ г. Москвы 1935 год

Василий Сунцов был первым президентом Федерации биатлона СССР. В составе спортивных делегаций побывал в 22 странах мира, в 1957—1959 годах сопровождал наши сборные команды на чемпионаты мира.

Жизненный путь отца всегда являлся для Михаила Сунцова примером целеустремлённости, ответственности в выполнении служебного долга и профессионализма.

— И сейчас помню слова отца, сказанные после поступления на службу в милицию и присвоения первого офицерского звания, — говорит Михаил Васильевич.

— Он тогда сказал: «Всё будет зависеть от самого себя».

В июле 1986 года Михаил Сунцов перешёл работать в уголовный отдел Фрунзенского района, который находился на 2-й Брестской улице. Специализировался он по раскрытию грабежей, разбоев и изъятию наркотиков.

— Чтобы хоть что-то понимать в розыске, надо проработать не менее пяти лет, — увлечённо рассказывает Михаил Васильевич об очередном этапе своей службы.

— А чтобы стать профессионалом, надо отпахать десять лет. Это абсолютно точно.

Почему такой долгий срок? Всё зависит от опыта, который получил от своих наставников, и желательно брать его с «земли».

Опыт работы Михаил Сунцов перенимал и у сотрудников МУРа, которые курировали низовые подразделения и участвовали в раскрытии уголовных дел. И, конечно, Михаил мечтал работать в легендарном МУРе, хотелось расти по служебной лестнице, заняться более масштабной интересной работой.

И вскоре, буквально через три месяца, Сунцова пригласили работать в 4-й отдел МУРа. Начальником отдела был Николай Николаевич Куценко, а его заместителем — Валентин Дмитриевич Рощин.

— Тот день, когда пришёл работать в отдел, был особо памятным, — вспоминает Михаил Васильевич. — Поистине чёрный день: было совершено разбойное нападение с убийством в универмаге «Молодёжный», застрелили сотрудницу милиции.

Ребята 4-го отдела работали круглые сутки, и очень быстро преступление было раскрыто, нашли убийцу. Это был для меня наглядный пример высокопрофессиональной работы. Потом я потихоньку втягивался в дело, курировал Красногвардейский и Пролетарский районы, взаимодействовал с отделами уголовного розыска.

Вскоре оперуполномоченный 4-го отдела УУР Мосгорисполкома Михаил Сунцов уже вплотную занимался раскрытием серийных преступлений, грабежей, разбоев.

В 1988 году особо памятной была серия преступлений таксистов, действовавших вместе с проститутками. «Клофелинщицы» за сутки совершали в Москве от трёх до пяти преступлений. «Новые русские», желая шикарно провести вечер или ночь, не отказывая себе в удовольствиях, знакомились с дамами лёгкого поведения.

«Жрицы любви» тут же предлагали поехать в прекрасные апартаменты. Такси появлялось как из-под земли. Потом в квартире или даже в такси клиента усыпляли клофелином, подмешанным в какой-нибудь напиток, и грабили подчистую.

Особо часто жертвами клофелинщиц становились клиенты гостиницы «Москва» на проспекте Маркса (ныне — Охотный ряд) и улице Герцена (Большая Никитская).

Именно здесь сыщики решили «раскинуть сети», чтобы поймать с поличным проституток и таксистов, охотящихся на любителей платных сексуальных утех. Чтобы вести наблюдение, сыщики попросили директора билетных касс Большого театра предоставить им в ночное время его личный кабинета на третьем этаже. Специалисты муровского НТО установили там фото- и видеоаппаратуру с мощной оптикой, позволявшей и в тёмное время наблюдать за ситуацией у гостиницы «Москва». Целый месяц сыщики приезжали к 16.00 в кабинет директора и уезжали далеко за полночь.

И когда «график работы» таксистов и их подельниц был в целом известен, приняли решение провести масштабную операцию.

В ней участвовало 14 служебных оперативных машин. Капитан милиции Сунцов был за рулём одной из оперативных «шестёрок», с ним в экипаже — его коллеги Николай Сазонов и Вадим Усатенко. В этой операции были и погоня со стрельбой, и захват бандитов уже за пределами Москвы.

Все злодеи были задержаны. На суде проститутки и разбойники из таксопарков получили по заслугам.

Профессионально подготовленные и проведённые мероприятия только за три летних месяца увенчались задержанием 22 преступных групп, специализировавшихся на ограблении любителей сексуальных услуг.

Об этой истории Михаил Сунцов тогда впервые дал интервью для газеты московской милиции «На боевом посту». Эта первая публикация до сих пор бережно хранится в его личном архиве.

Нашумевшей в те годы была и серия разбойных нападений на спекулянтов мебелью. Они имели доступ к дефицитной продукции: импортным гарнитурам, стенкам, которые поступали в мебельные магазины на Ленинском проспекте, в Медведково и другие районы. Значительная часть этих спекулянтов были представителями солнечной Армении и успешно «работали» в Москве. Земляки из армянской преступной группировки взяли их «в разработку», установили, где живут семьи, врывались в квартиры, связывали хозяев, членов семей и с применением утюгов пытали, чтобы узнать, где хранится золото, драгоценности и сбережения.

Сунцов вместе с коллегами, собирая по крупицам информацию из окружения армянской диаспоры, установили, что руководит бандой налётчиков некто Папян. В ходе дальнейшей разработки выяснили, что в группе семь человек, большинство из села Камо, что в 170 километрах от Еревана. Именно туда и приехали проводить оперативно-следственные мероприятия сыщики МУРа. Провели двадцать обысков. В итоге всех членов банды задержали и предъявили обвинения по 15 эпизодам разбойных нападений.

В историю МУРа вошла и ликвидация преступных групп, совершавших разбойные нападения, кражи и грабежи храмов в городах Золотого Кольца. Их назвали потом «клюквенниками». Михаил Сунцов тогда «принял эстафету» от начальника отделения Ивана Бирюкова, к которому поступил на работу в 4-ом отделе МУРа. Целью преступников были старинные иконы, за валюту они продавались и по контрабандным каналам увозились за рубеж. Все члены групп были ранее судимы. Самое интересное, у всех имелись справки о психических заболеваниях. История со всеми повторялась одна и та же: когда их задерживали за совершение преступлений, сроки им давали значительные. Но, как психически больные, они попадали в больницу специализированного типа в Сычёвке Смоленской области.

Отсидев там 3—4 года, постепенно перемещались в больницу общего типа Чеховского района.

И оттуда «больные» периодически отлучались под предлогом сбора «клюквы», а на самом деле совершали набеги, садились на электричку, грабили какую-нибудь квартиру и возвращались на больничную койку. Поэтому их так тяжело было вычислить. Но потом оперативники, зная кто из «клюквенников» где отлёживается и используя помощь своих информаторов в больницах, задерживали грабителей на месте преступления.

Одну из таких банд, которой руководил Виктор Коган, оперативники разрабатывали два года. Её члены, профессионалы и рецидивисты, совершили много разбойных нападений. Но самой дерзкой была кража нескольких ценнейших икон из храма Ризоположения на улице Донской.

— Было делом чести найти эти иконы, потому что их уже везли за кордон по контрабандным каналам. Но по нашей оперативной информации на границе с Прибалтикой их успели задержать, — подытожил Михаил Сунцов.

Членов банды во главе с Коганом привлекли к уголовной ответственности.

Виктор Коган не раз отбывал срок за грабежи. Жестокий лидер банды приводил в трепет матёрых уголовников. Во время ограбления одной из церквей он перегрыз горло собаке, которая эту церковь охраняла. Банду тогда взяли недалеко от места преступления. Позже Коган погиб в перестрелке с местной ореховской группировкой. Оставшихся в живых членов банды посадили за квартирные кражи.

Долго охотились оперативники за вором в законе Пигалицей. Известный в прошлом карманник Владимир Щербаков родился на зоне и был коронован знаменитыми ворами Бриллиантом и Черкасом. И вот из «щипача» переквалифицировался в главаря квартирных налётчиков. Оперативники целую неделю вели наблюдение. Но запланированное разбойное нападение на квартиру сорвалось. И налётчики свернули на ближайшую — улицу Ташкентскую. Сыщики поняли, что бандиты решили сделать так называемую «пятиминутку» — ограбить любую ближайшую квартиру без наводки, на удачу. Они быстро выломали дверь, не подозревая, что во дворе их ждут бригада скрытого наблюдения, оперативники МУРа и бойцы ОМОНа. Когда грабители во главе с Пигалицей вышли с вещами, телевизорами, покрышками и прочим скарбом, их тут же с поличным приняли. Коллеги потом поздравляли: у оперативников МУРа задержать вора в законе с поличным считается высшим пилотажем! Однажды Сунцову пришлось за очень короткий срок внедриться в преступную группу для того, чтобы раскрыть грабёж, который был совершён на Астраханской улице. Там был магазин «Берёзка», в котором продавали первые дефицитные телевизоры «Сони».

Одна дама, купив два телевизора в больших коробках, остановила такси и стала их загружать. Как только она это сделала, таксист тут же уехал, оставив даму ни с чем. Буквально через день сыщики имели информацию из одного таксопарка: кто этот таксист-грабитель, а также посредник, который продаёт украденные телевизоры. И вот была задача: срочно, пока не продали товар, внедриться в эту группу, чтобы изнутри её раскрыть.

— Нам пришлось с напарником Колей Сазоновым выступить в качестве покупателей, — вспоминает Михаил Сунцов. — Нас познакомили с этими бандитами. Таксист, который их знал, подвёз нас к месту встречи у метро «Коломенская». Там мы вышли из такси и должны были перейти в другую машину, уже к этим злоумышленникам. Мой напарник, надо сказать, к тому времени был чемпионом Европы по боксу среди спортивных команд общества «Локомотив». Посмотрев на внушительного роста покупателей, особенно на лицо боксёра с опущенными бровями, они заволновались и поставили условие, что поедут без Николая. Пришлось Коле выйти из машины, а мне — одному ехать с двумя этими бандитами в квартиру. Чем всё это закончится, никто не знал. План был такой: при выносе телевизоров нас задерживают и отвозят разбираться в отделение милиции. Но получилось так, что таксист весьма быстро доехал до Марьино, а автомобиль с операми, которые должны были задерживать нас на выходе, безнадёжно отстал. Сотрудники же в машинах скрытого наблюдении такой задачи не имели, они только наблюдали. Все понимали, что сейчас мы выйдем с телевизорами и должны их куда-то везти, а задерживать некому! Благо ребята из «наружки» догадались позвонить в службу «02» и сообщить, что неизвестные граждане грузят телевизоры около подъезда. Три патрульные группы прибыли моментально. Мы как раз выносили телевизоры. Мне, как и бандитам, надели наручники, затолкали в «уазик», привезли в местное отделение милиции. А у меня с собой был спрятанный пистолет Макарова.

Конечно, его обнаружили и изъяли. И очень обрадовались: задержали преступника с оружием! Пока Сунцов немного посидел в КПЗ, подъехали сотрудники МУРа, разобрались, объяснили, кто есть кто, и в рамках комбинации организовали Михаилу «мягкий уход». Потом все на суде встретились, и жулики, конечно, поняли, что это была изящная милицейская разработка. Закончилась она сроком.

В 1986 году после многочисленных публикаций в прессе о ворах в законе, в том числе Юрия Щекочихина в «Литературной газете», было принято постановление ЦК КПСС № 0033 «О борьбе с опасными проявлениями групповой преступности». В 1987 году в МУРе был создан 11-й отдел, задачей которого была борьба с опасными проявлениями групповой, рецидивной и организованной преступности. Отдел возглавил Гафа Хусаинов, Владимир Рушайло был назначен его заместителем.

К 1988 году ситуация сложилась критическая, надо было что-то делать. Высшее руководство Советского Союза признаёт существование в стране организованной преступности.

В МВД СССР было создано 6-е управление для организации борьбы с этим опасным явлением. Спустя год в МУРе создан самостоятельный отдел по борьбе с организованной и групповой преступностью (ОБОГП), который возглавил ещё один профессионал — выходец из 2-го «убойного» отдела Валерий Бобряшов. В отдел перешли работать авторитетные профессионалы и будущие руководители различных уровней МВД — Владимир Рушайло, Владимир Козлов, Анатолий Ильченко, Владимир Пономаренко и другие сыщики. В новое подразделение был переведён и Михаил Сунцов. Работал под руководством ветеранов сыскного дела Александра Комарова и Николая Степанова.

В 1991 году Михаил Сунцов становится начальником 5-го отделения отдела по борьбе с организованной групповой преступностью МУРа.

Самые громкие преступления того времени были связаны с тяжкими составами: заказные убийства, незаконный оборот оружия и наркотиков. Начало 90-х годов останется в криминальной истории шквалом квалифицированных вымогательств. Они готовились, прорабатывались и всегда были жестокими.

И стояли за ними авторитеты и воры в законе.

Сунцов приобрёл в те годы неоценимый опыт работы в московском РУБОПе, затем в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью МВД России.

Этот период службы для Михаила Сунцова был самым ярким, драматичным и трудным.

И в борьбе с жестоким, сильным и безжалостным противником понадобились весь его предыдущий опыт, мужество и неимоверное напряжение силы и воли.

В последний день августа 1999 года израильский бизнесмен Иосиф Шарон, ведущий дела в Москве, пришёл к сотрудникам Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России и срывающимся от волнения голосом сообщил, что неделю назад, вечером 23 августа, возле дома на Кутузовском проспекте, где он проживал, его вместе с сыном Ади похитили неизвестные, представившиеся сотрудниками уголовного розыска. Преступники посадили их на заднее сиденье «девятки», надвинули на глаза плотные шапочки-чулки и приказали молчать. Вывезли отца с сыном в загородный дом.

Мальчика сразу увели. А Шарону-старшему объявили, что от него требуется выкуп — 8 миллионов долларов наличными. За эту неделю, как рассказал предприниматель, он передал бандитам несколько тысяч долларов.

Руководить операцией по розыску сына бизнесмена назначили Михаила Сунцова.

К этому времени он возглавлял Оперативно-розыскное бюро ГУБОП МВД России.

Дальнейшие переговоры с бандитами проходили под контролем оперативников столичного РУБОПа. Первые же проведённые оперативные комбинации дали основания предположить, что Ади вывезли на Северный Кавказ.

1999 год войдёт в криминальную историю страны многочисленной серией беспрецедентных по жестокости, дерзости и цинизму похищений детей предпринимателей, коммерсантов, известных общественных деятелей. 19 апреля в Нефтекумске Ставропольского края неизвестные увезли в машине сына предпринимателя пятнадцатилетнего Аркадия Паразяна. 12 мая — очередной дерзкий захват: взят в заложники сын руководителя крупного банка в Махачкале пятнадцатилетний Владимир Фаиль. 20 мая в Саратове неизвестные в форме милиции похитили тринадцатилетнюю Аллу Гейфман, дочь бизнесмпна Григория Гейфмана.

Буквально через неделю после трагедии в семье Шарона, опять в Москве, всё по тому же сценарию, у подъезда дома неизвестные похитили сына бывшего председателя правительства Дагестана Абдурзака Мирзабекова — 30-летнего Камиля. Бандиты потребовали у отца совсем уж немыслимую сумму выкупа — 25 миллионов долларов! В течение двух месяцев в заложники были захвачены 12 детей предпринимателей. Родителям похищенных девочек бандиты угрожали изнасилованием и продажей невольниц за границу в подпольные бордели. Зная, с кем имеют дело, сыщики понимали, что это не просто угрозы. И поэтому разыскники требовали от родителей во всём следовать их инструкциям и не допускать самодеятельности.

Вскоре оперативники установили, что Ади Шарон был жив, но его здоровье сильно подорвано. Вымогатели передали записку с фотографией от Ади, он просил отца освободить его, а затем прислали и видеокассету.

Все эти дни руководитель оперативного штаба Михаил Сунцов практически не уходил с работы. Шли долгие переговоры по освобождению Ади. Они увенчались тем, что преступники поняли, что выдвинули нереальные требования, и снизили поэтапно сумму выкупа. Когда в январе 2000 года появилась надежда начать переговоры об освобождении, бандиты неожиданно отправили Шарону-старшему страшную посылку — отсечённый мизинец сына.

Самое тяжёлое — это было выслушивать гневные, беспощадные упрёки родителей, жёсткие обвинения в бездеятельности и видеть материнские и отцовские слёзы.

Но на этой войне противостоять преступным группам, специализировавшимся на похищении детей, могли лишь профессионалы из Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России и его региональных подразделений. И никто более.

Усилия розыскников увенчались освобождением в ходе спецоперации 17 декабря 1999 года в Шали без предварительных условий и уплаты выкупа Аллы Гейфман.

Кроме неё сотрудниками Службы по борьбе с оргпреступностью были освобождены 15-летний махачкалинец Владимир Фаиль, 17-летняя гражданка Израиля Лаура Лихтман и Камиль Мирзабеков.

Но все усилия отыскать Ади Шарона на территории, неподконтрольной федеральной власти, не увенчались успехом.

5 мая Шарон-старший получил второй отрезанный мизинец сына и уведомление, что в следующий раз в посылке окажется голова.

В поисках Ади Шарона участвовали сотни сотрудники ГУБОПа, Центрального и Северо-Кавказского РУБОПов.

Но выйти на членов группировки, занимавшейся похищениями детей, оперативникам удалось лишь весной 2000 года. Банда действовала одновременно на Северном Кавказе и в центральных районах России. В неё входили 13 человек — чеченцы, ингуши, москвичи и жители Пензы.

Тем временем в ходе операции на территории Ингушетии задержали главаря ещё одной банды — Хизира Витаева, чеченца по национальности. Бандит сделал сенсационное признание: именно он организовал похищение 12-летнего израильтянина Ади Шарона, у которого нелюди ради ускорения получения выкупа отрезали пальцы. Садист тут же сдал своих сообщников и назвал город — Пенза, и точный адрес, где прячут мальчика.

Уже на следующий день 2 июня 2000 года оперативники были в указанном месте — дачном кооперативе «Велозаводский». Мальчика обнаружили в подвале одного из домов.

Он был сильно истощён. Ещё неделя, и он умер бы от гангрены. Позже взяли остальных 11 членов банды, участвовавших в похищении и истязании Ади Шарона.

Сунцов тогда первым со страниц прессы заговорил об «узаконенной» работорговле в Чечне.

— Во вторую чеченскую кампанию мы изъяли много видеокассет, — вспоминает Михаил Васильевич. — Боевики любили позировать перед объективами видеокамер. И я был удивлён, что никто не догадался дать ход тем кассетам. Посмотрели и в сейф положили. Я поставил задачу: собрать все кассеты, их набралась целая сотня, с помощью специалистов сделали фотографии всех боевиков.

Кстати, когда отсматривали кассету со сценой казни четверых российских пленных, которой руководил Салаудин Тимирбулатов, полевой командир по прозвищу «Тракторист», один из чеченских оперативников сообщил, что разыскиваемый преступник, по имеющейся информации, скрывается в соседнем районе. Оперативная группа тут же выехала в указанное село и захватила Салаутдина. Он сразу же разыграл искреннее возмущение. Но когда ему сказали: поехали, будем смотреть кино, — сразу сник.

Только в 2000 году подразделениями по борьбе с организованной преступностью были уничтожены 25 криминальных группировок, занимавшихся торговлей людьми. Арестовано 250 человек. С 1992 года в Северо-Кавказском регионе было похищено почти 1800 человек. Большинство из них освобождены, в том числе, 52 несовершеннолетних.

Отдел по борьбе с этническими ОПГ РУБОП, г. Москва, Петровка 38, 1993 г.

М. Сунцов, нач. отдела РУБОП (справа), г. Москва, 1995 г.

М. Волков, М. Сунцов, А. Комаров

М. Сунцов, г. Грозный, 2000 г.

С. Писный, М. Ваничикин, М. Сунцов, Ханкала, 2000 г.

В марте 2001 года полковник милиции Михаил Сунцов был назначен заместителем начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью КФКМ при МВД России. Филиал главка, находившийся в Ханкале, выполнял огромный объём задач по пресечению деятельности незаконных вооружённых формирований, в том числе незаконного оборота оружия, похищения людей, захвата заложников. Многое удалось сделать. Была оперативная работа, измеряемая десятками и сотнями спасённых жизней, в том числе освобождение гражданина Франции и польских заложниц. Президент Польши Квасьневский пожаловал тогда участникам операции ордена — Офицерский Крест.

В 2000 году Михаил Сунцов был награждён орденом Мужества. Его заслуги отмечены также наградным пистолетом Макарова, ведомственными наградами. Особенно дорога Михаилу Васильевичу медаль «За отличную службу по охране общественного порядка», вручённая по Указу Президиума Верховного Совета СССР.

В декабре 2001 года Михаил Сунцов был уволен в отставку по сокращению штатов.

— В 44 года оказался на пенсии, — вспоминает Михаил Васильевич то время. — Конечно, за плечами выслуги уже 26 лет. И потому надо было собрать, как говорится, мозги в кучу, продолжать работать, не раствориться.

В 2002 году Сунцов становится советником генерального директора ОАО «Северсталь» по безопасности.

Ветеран труда, ветеран боевых действий, Михаил Васильевич ведёт активную общественную работу в Совете ветеранов МУРа.

Проводит занятия с оперативным составом в школе оперативного мастерства, передаёт бесценный опыт молодым сотрудникам.

Сунцов — первый вице-президент Региональной общественной организации «Лига ветеранов службы по борьбе с организованной преступностью», и на этом посту он вместе с коллегами оказывают постоянную помощь семьям погибших сотрудников, содействие ветеранам в медицинском обслуживании. Большую работу ветераны проводят по нравственно-патриотическому воспитанию молодёжи.

— Опер должен всегда оставаться опером, — заметил в конце нашей беседы Михаил Васильевич и вспомнил очередную историю, уже из семейной практики: — Помните, во время очередного кризиса был острый дефицит с бензином? По всей Москве машины стояли в огромных очередях у бензозаправок. В нашем Орехове-Борисове я тоже както подъехал на заправку. Очередь — часа на два. Кому охота два часа стоять? Нормальные люди стоят. А две бандитские рожи подъехали на машине, растолкали всех и заправочный пистолет — в бак. Я вышел из своей машины в спортивной форме, выходной день был, штатный «макаров» под мышкой.

Пистолет из бака вытащил и назад в колонку положил. Тут из машины такая «шайба» вываливается, как дыхнул на меня «факелом» перегара ну, думаю, сейчас они меня тут и положат. Я пистолет Макарова выхватываю и в бетонный потолок как дал четыре выстрела, почти очередью. Они сразу остыли, скукожились. Тут сразу патрульные машины приехали из района. «Что происходит!?» А эти битюги уже распластаны — один за рулём, второй на капоте. А бензоколонщица из своего окошечка с радостью кричит: «Хоть один мужик нашёлся! А то мне каждый день то пистолет, то гранату показывают: «Давай бензин!» Бытовая ситуация, но куда денешься… Конечно, в такой ситуации не каждый сотрудник в свой выходной день способен рисковать во имя справедливости и правопорядка. Если не говорить высоких слов, у Михаила Сунцова готовность защитить граждан от преступников — на уровне инстинкта, личный долг. В любой ситуации.

А настоящие опера бывшими не бывают.

Сергей ВОЛОГОДСКИЙ Газета «Петровка-38»
№ 3 03.02 / 09.02. 2015

С. Вологодский

к содержанию раздела   вверх