Оперативно-следственная группа летела в Ереван. В аэропорту нас должны были встречать коллеги из МВД Армении, помогать которым мы и намеревались.

Накануне утром работники универмага в городе Спита ке, тогда еще не разрушенном страшным землетрясением, придя на работу, обнаружили, что магазин обворован. Преступники унесли золотых ювелирных изделий на двести тысяч рублей — сумму по тем временам сногсшибательную.

Как всегда в таких случаях, дело было взято на контроль «всеми, кому не лень». Через несколько часов мы — сотрудники Генеральной Прокуратуры Союза и Главного управления уголовного розыска МВД СССР, уже сидели в самолете.

Прилетев в столицу Армении, на машинах наша группа тут же отправилась в Спитак.

Прибыв на место происшествия, в лишившийся своего золота универмаг, приняли участие в осмотре. Разгорался спор о способе проникновения в магазин. Появилась версия о преступнике, оставшемся в универмаге на ночь и ушедшем в окно после кражи ювелирных изделий.

Я заявил о своей точке зрения:

— Воры проникли снаружи, предварительно выставив часть оконного стекла. Старый кинескоп, лежавший на подоконнике в туалете, через окно которого и залезли преступники, был выставлен на расположенную рядом крышу входа в подвал. Если бы они вылезали изнутри, то кинескоп был бы снят с подоконника и оставлен в помещении туале та. Сигнализация была смонтирована с нарушением стандартов, из слишком толстой проволоки, что позволило преступникам убрать шлейф, закрепленный на раме, не повредив его.

Представитель Генпрокуратуры Каракозов Герман Петрович согласился с моими доводами и прекратил разгоравшуюся дискуссию.

Выяснилось, что воры, проникая в магазин, во избежание срабатывания тревожной сигнализации, вывернули предохранители на электрощитке, оставив при этом на нем след пальца и след обуви на стуле, которым воспользовались.

След четкий, характерный, судя по рисунку, оставлен ногой, обутой в кроссовку.

Мы шли по весеннему Спитаку, невольно обращая внимание на следы, оставляемые на асфальте ногами форсирующих лужи прохожих. «Нашего» следа не встречалось.

— А что, товарищи, неплохо было бы получить подарок от Всевышнего: идем, а впереди какой-нибудь тип оставляет на земле знакомый отпечаток? — пошутил Каракозов.

Попавшийся навстречу старик армянин вдруг обратился к нему с вопросом на армянском.

— Простите, я Вас не понял…

— Как тэбе нэ стыдно нэ знать язык своих прэдков? — осуждающе качает головой старик и, постукивая палкой, идет дальше.

Герман Петрович страшно смущен этим упреком — не смотря на типично кавказскую внешность и фамилию, он знает только одно слово по-армянски: «Инч» — что. В чем тут же нам признается. Родился он не в Армении, жена — из Прибалтики — обычная советская, интернациональная семья. Мы стараемся отвлечь Германа Петровича от неприятных мыслей, возвращаясь к обсуждению результатов осмотра универмага.

Утро вечера мудренее! Выспались хорошо, наскоро позавтракали и отправились в горотдел милиции.

После короткого совещания пришли к выводу, что оперативно-следственная группа будет базироваться в соседнем Кировакане.

В маленьком Спитаке каждый шаг сыщиков из Москвы и Еревана был навиду. Слухи из горотдела распространялись по городу мгновенно.

— Да! Болтают много… — соглашается местный начмил.

Кроме того, в Кировокане хороший КПЗ (помещение с камерами предварительного заключения), легче обеспечить изоляцию задержанных (если они, конечно, появятся).

Между тем, сотрудники спитакской милиции уверены, что преступники не из их города.

— У нас «таких» нет.

Уточняем перечень похищенного: золотые часы, кольца, перстни, цепочки, кулоны…. Ассортимент довольно бо гатый. Гдето всплывет?

Можно много рассуждать о профессионализме следова телей, работников уголовного розыска, руководящих способностях их начальников, но ключом к раскрытию многих тяжких преступлений подчас служит просто удача — если ее, конечно, не упустишь.

И нам в этот раз повезло. Крупно.

Эксперт-криминалист, проверявший по кустовой дактилоскопической картотеке след пальца, изъятый при осмотре универмага, не поленился просмотреть и лист с отпечат ками ладоней «голубятника», задерживавшегося за кражу голубей несколько лет тому назад.

Парень, взбудораженный своим открытием, принес нам невзрачный, пожелтевший от времени лист бумаги, на котором были указаны все данные «голубятника».

— Точно — его палец? — спросил эксперта руководитель нашей бригады, Вадим Иванович Бритвин.

— Да! — уверенно подтвердил эксперт.

Кабинет сразу наполнился радостным гамом.

Бритвину пришлось успокаивать разошедшуюся розы скную братию:

— Что за шум? Все еще впереди… Вы что, уже держите золото в руках?

Мы притихли. А сыщик из МВД Армении — Шуберт Симонян, радовавшийся больше всех, раздосадовано хлопнул ладонью по столу.

Мы посмеивались над парнем с самого начала его работы в группе. Через две недели у него должна была состояться свадьба, а его из Еревана, оторвав от невесты, отправили в Спитак.

— Это проклятое золото! Я на собственную свадьбу не успею…

Подначки товарищей порой доводили его до белого каления. Этот симпатичный, умный парень страшно переживал разлуку с любимой и перспективу «… не успеть на собственную свадьбу».

— Остановка за пустяком, Шуберт, — шепнул я ему — найди золото.

Он только тяжело вздохнул.

Даже зная, кто конкретно причастен к совершению того или иного преступления, нельзя считать, что его раскрытие уже у тебя в кармане.

Не так просто выяснить круг соучастников, собрать доказательства для их привлечения к суду, и, самое важное, вернуть похищенное владельцу, в данном случае — государству.

Попавший в наше поле зрения «Голубятник» должен быть тщательно отработан, «обсосан». Первостепенное значение при этом придавалось выявлению его связей. Будучи жителем Ленинакана, для поездок в Спитак он с соучастниками наверняка использовал какойто транспорт… Какой? Чей? Это тоже предстояло установить.

Мы отправились в Ленинакан.

Необходимо аккуратно, никого не вспугнув, выяснить образ жизни подозреваемого, круг его друзей, в том числе имеющих в своем распоряжении какой-либо транспорт. И … возможные каналы сбыта похищенного.

Мы невольно любовались пейзажами просыпающихся после зимы гор. Дорога шла на подъем. На придорожных скалах под весенним солнцем таяли сосульки, а на крутых поворотах серпантина изпод колес машины веером разле тались брызги уже образовавшихся луж.

— Еще немножко — и перевал Джаджурский, а там и до Ленинакана рукой подать — сказал повеселевший Шуберт. Водитель чтото мрачно буркнул ему в ответ….

Через минут пять мы встали в «пробке», в полусотне метров от перевала, а раздосадованный водитель вылез из машины, бросив Шуберту несколько слов на армянском.

— Подумаешь — какой суеверный! — ответил Шуберт и, увидев немой вопрос на моей физиономии, сказал:

— Наледь, чтоб её! Машины впереди забуксовали… Причем тут «не надо загадывать»? — перевел он бурчанье водителя.

Потеряв с полчаса мы поехали дальше.

В Ленинакане нас ожидала новость: из Спитака коллеги сообщили, что где-то за день-два до кражи из универмага, в одном из прилегающих к нему переулков местный житель обратил внимание на долго стоявшую белую «Волгу» с ленинаканскими номерами и даже запомнил пару цифр.

В картотеке местного ГАИ нашлась только одна белая ГАЗ21 с искомым сочетанием цифр в номерном знаке. Машина принадлежала одному из городских предприятий, ею пользовался его директор.

Появилась еще одна зацепка — водитель директорской «Волги» должен был объяснить, когда и с какой целью он появился в Спитаке.

Конечно, это могла быть обычная поездка коголибо из работников завода в город по производственным нуждам.

Установить водителя нужно было быстро и, не вызывая малейшей настороженности с его стороны и со стороны возможных его соучастников.

Выяснилось, что «персональщик» у директора — один. В интересующие нас дни директор находился в отъезде (в командировке), кажется, в Ереване, а водитель занимался подготовкой автомашины к техосмотру.

Тем временем, местные сыщики, отрабатывая связи «Голубятника», установили еще пару его закадычных дру зей, в том числе и нашего «персональщика».

На совещании у руководителя оперативно-следственной группы было принято решение, поддержанное и представителем Генпрокуратуры: начать реализацию получен ных данных, пока золото не «уплыло».

Начали с «Голубятника». Отпечатки его пальцев, обнаруженные в магазине, были надежным подтверждением причастности к краже.

«Голубятника» красиво «украли», то есть задержали таким образом, что ни одна живая душа не видела, как это произошло, и увезли в Кировакан.

После обстоятельного допроса стало ясно, что «Голубятник» врет «как сивый мерин» и рассказывать что-либо о краже золота, а тем паче — о соучастниках, не собирается.

Конечно, можно было «окунуть» голубчика в камеру, дать время подумать, прочувствовать, как оно — за решеткой, но нас угнетала мысль о необходимости возврата золота.

Без этого никакое раскрытие кражи никого бы не удовлетворило!

Взялись за «Голубятника» втроем: Володя Волченков, Шуберт и я.

Объясняем ему, как можно доходчивей:

— На месте кражи в универмаге обнаружены следы пальцев твоих рук. Как они туда попали? Проведем обыск дома — наверняка найдем кроссовки, след которых остался на стуле, который ты подставил, чтоб добраться до предохранителей. Все, дорогой, дальше суд и тюрьма. Тюрьмато надолго, по скольку кража в особо крупных размерах. На, посмотри ко декс: статья 93 прим, видишь, сколько тебе «светит»? А вот статья 38 пункт 9: «Чистосердечное раскаяние или явка с по винной»… Соображаешь? Это тебе не по голубятням лазить!

Трусит жутко, в тюрьму, что вполне реально, явно не хочет. Снимаю с руки часы, кладу перед ним:

— Даю тебе пять минут, потом — пеняй на себя! Надоело тебя уговаривать… Шуберт что-то говорит ему по-армянски, показывает на меня. У «Голубятника» голова уходит в плечи. Волченков похлопывает его по плечу:

— Думай, думай парень!

«Голубятник» бросает взгляд на часы, судорожно сгла тывает слюну.

— Время на исходе, парень!

И он наконец выдавливает из себя:

— Если я скажу с кем был — убьют!

Я ему:

— Да мы и так знаем больше, чем тебе и твоим «корешам» хотелось бы…. Кто, например, вас на директорской «Волге» возил?

Парень в полуобморочном состоянии. Мы продолжали:

— Кто им скажет, кто из вас первым раскололся? Да и почему ты думаешь, что ты — первый? Как ты сюда попал? А где твои «фраера»?

Наступила тягостная пауза… «Голубятник» пытался осмыслить услышанное от меня.

— Ну? — вопрос Володи — как удар в ухо.

И «Голубятник» сломался. Он больше не смотрел на ча сы, а торопливо, словно наверстывая упущенное время, начал называть уже известные нам фамилии соучастников, а также новые.

Главный вопрос:

— Где золото?

— Большую часть продали ювелирам, а остальное — поделили…

— Каким «ювелирам»?

— В Ленинакане, улица … дом… там у них мастерская.

— Адрес не путаешь?

Отвечает чтото на армянском, умоляюще глядя на Шуберта.

— Клянется мамой, — переводит Симонян.

За окном уже давно стемнело. Наши сыщики готовы были мчаться в Ленинакан за блеснувшим там похищенным золотом.

Но я вспоминаю предыдущую поездку и коварство Джаджурского перевала. Перспектива застрять на нем ночью никого не радует.

— Ребята, мы свое дело сделали. Считаю необходимым срочно доложить о результатах Бритвину. Он с Каракозовым в Ленинакане и гораздо быстрее нас они организуют «визит» к «ювелирам».

На физиономии Шуберта — сплошное разочарование.

— Ну, теперь, старик, ты наверняка успеешь на свою свадьбу, — пытаюсь его утешить.

— Кстати, что ты там говорил на армянском «Голубятнику», когда я положил перед ним часы?

Шуберт хохочет:

— Я сказал ему: «Ты посмотри на рожу этого русского. Представляешь, если он тебе врежет?!»

Я связался по «ВЧ» (высокочастотная телефонная связь) с Ленинаканом, доложил Вадиму Ивановичу данные о скупщиках золота. Когда опергруппа прибыла в названный «Голубятником» адрес, к удивлению входивших в нее сотрудников, ворота перед ними гостеприимно распахнулись. Буквально через минуту во двор «влетело» такси, из которого выскочил хозяин дома. Оказалось, что он «ловил» такси, чтобы вывезти из дома станки, золотые слитки, в ко торые превращалось скупаемые им ворованные золотые из делия и его произведения искусства, гораздо более изящные, чем продававшиеся по тем временам в государствен ных магазинах. Спрос на них был соответствующий…

Да. Мы достигли определенного успеха, но впереди нас ждала чертова уйма работы. Нужно было «окучивать» подельщиков «Голубятника»: доказывать их причастность к краже золота, по возможности «не подставляя» расколовшегося первым, а также изъять оставшиеся у них на руках золотые изделия.

Задержали еще одного из приятелей «Голубятника» — шофера директорской «Волги». К этому времени мы уже могли более-менее оперировать фактами.

Узнав, где «засветился» номер его машины и куда ушла большая часть похищенного, водила дал нам полный «расклад» происшедшего, существенно дополнив показания «Голубятника».

Вскоре в сборе была вся воровская компания.

Последовала серия обысков по месту жительства воров. В одном из частных домов мы «перешерстили», казалось, всё. Приподняв пару половиц, обнаружили на земле ценники части ювелирных изделий: горехозяин, особо не задумываясь, обрывая их с часов, колец и прочих золотых ве щей, отправлял весь бумажный ассортимент в щель в полу. Доказательство причастности еще одного балбеса к спитакской краже было налицо! Но где же само золото?

Осмотрели хозяйственные постройки на участке, загляну ли даже в будку туалета, одиноко стоящую в глубине двора.

Кстати, как выяснилось чуть позже, именно в туалете ленинаканского ювелира была спрятана часть золотых слитков.

Но в тот момент выходило, что здесь нам достались лишь одни ярлычки от украденных ювелирных вещиц….

Когда мы, стоя во дворе, с досадой обсуждали результат обыска, к нам подошел местный участковый и вполголоса сообщил, что одна из соседок обыскиваемого видела его мать, которая рано утром, настороженно озираясь по сторо нам и что-то придерживая под телогрейкой, прошла в туа лет, а через минуту вышла и, еще раз оглянувшись, верну лась в дом.

— Таак…, — Бритвин подозвал одного из местных со трудников милиции:

— Вы можете быстренько организовать сюда ассенизаторную машину? Повернулся к нам и усмехнулся:

— Как думаете, братцы, ведь не «ночную вазу» эта мама ша под телогрейкой прятала? Вскоре прибыла спецмашина. Опустили рукав в выгребную яму. Над участком поплыл только тот «душок».

Через несколько минут содержимое ямы откачали, и присутствующие увидели на её дне трехлитровую банку, закрытую пластмассовой крышкой.

Так как банка была покрыта недавним содержимым ямы, рассмотреть, что находится внутри, не представлялось возможным.

Кто-то из местных ребят притащил шланг, который подключили к расположенной недалеко колонке. Струя воды ударила в банку, освобождая её от дурно пахнущего по крытия. И вдруг банка засияла на апрельском солнце.

Вздох восхищения вырвался у присутствующих….

— Товарищи понятые, попрошу ближе… Пригласите сюда хозяйку!

Вадим Иванович удовлетворенно улыбался.

Другую часть похищенного нашли…. на местном клад бище. Владелец «доли» спрятал его под колпаком со звездой на памятнике умершему военнослужащему. Но под давлением очных ставок с «сотоварищами» был вынужден указать нам свой тайник.

В общей сложности нами было изъято золота на сумму, вдвое превышающую размер ущерба, причиненного государству: ведь скупалось золото и с других преступлений.

Я намеренно не назвал в этом повествовании фамилий действующих лиц, за исключением некоторых сыщиков и одного из руководителей Генеральной Прокуратуры СССР.

Реальные данные заурядных воришек сохранились в одной из моих записных книжек, но озвучивать их считаю абсолютно излишним.

«Героизация» представителей преступного мира, романтизация их образов и их «подвигов» доходит у некоторых современных авторов как в книгах, так и на экране подчас до полного идиотизма.

Да и принцип: «Дети за родителей не отвечают!» не следует забывать — ведь не все «наследники» наследуют преступное прошлое родителей. Зачем же «бить» по молодым, оглашая былые «подвиги» их отцов!?

Через несколько лет командировочная судьба занесла меня в Сухуми, где довелось встретиться с сотрудниками МВД из Еревана. От них я узнал прискорбную весть о том, что Шуберт Симонян погиб в автокатастрофе.

Ушел из жизни и Герман Петрович Каракозов, в то время — начальник Управления по надзору за следствием и дознанием в органах внутренних дел.

Вот их дети по праву могут гордиться своими отцами…

Д. Медведев

к содержанию раздела   вверх